Косатка несла на себе мертвого детеныша 17 дней – что это говорит нам об эмоциях животных

Нам часто советуют не очеловечивать домашних животных, приписывая им разум и эмоции, которыми они не обладают. Все так, однако «рынок эмоций» монополизирован homo sapiens не полностью: не так давно весь мир наблюдал за тем, как скорбела по умершему детенышу косатка.

В начале августа исследователи, а вместе с ними – и миллионы неравнодушных читателей СМИ, – наблюдали почти в прямом эфире очень необычное горевание. В течение почти трех недель самка косатки – гигантского хищного кита, – несла на голове мертвое тело своего детеныша вдоль тихоокеанского побережья штата Вашингтон на северо-западе США.
Как вообще ученым удалось пронаблюдать кита в море? Дело в том, что эта стая гигантских морских млекопитающих давно находится под пристальным вниманием исследователей: китам угрожает вымирание. Поэтому в новости она попадает не в первый раз.

Косатку, которая потеряла ребенка, ученые зовут J35. 24 июля она родила детеныша, который умер через полчаса обнадежившего ученых плавания вместе с матерью. Его тело начало тонуть, однако мать подняла его на поверхность и продолжала нести с собой. Через несколько часов, на закате, исследователи, следящие за стаей, наблюдали пугающую и торжественную картину. J35 и еще шесть самок-косаток собрались в плотное кольцо у входа в бухту так, что через него проходила лунная дорожка. Косатки двигались за лучом луны по мере его движения, это напоминало погребальный ритуал.
Однако и после этого мать не оставила детеныша, она несла его на себе в течение 17 дней. Вместе они преодолели около 1600 километров, косатка оставила тело только тогда, когда оно начало разлагаться.

Не ела и не охотилась

Ученые из Центра исследований китов в штате Вашингтон говорят о том, что уже три года прошло с тех пор, как они наблюдали родившегося и выжившего детеныша косатки. За последние 20 лет родилось 40 косаток, а умерло – 72. Наблюдаемая стая относится к так называемым южным резидентным косаткам. «Резидентные» косатки отличаются от «транзитных» тем, что не путешествуют по миру, а живут в одной и той же прибрежной зоне.
Некоторые ученые считают, что резидентные и транзитные косатки являются разными биологическими видами. У них разный тип питания (резидентные косатки питаются рыбой и моллюсками, а транзитные – более мелкими морскими млекопитающими), разный типа «социализации» (резидентные косатки живут большими стаями, а транзитные – путешествуют небольшими группами по 2-6 животных), но самое главное – у двух видов не случается «перекрестных браков».
Южные резидентные косатки – сообщество, живущее у побережья Ванкувера, – признаны находящимся под угрозой видом в 2005 год. Их так мало, что ученые знают всех животных на перечет. Сообщество представлено тремя стаями, условно названными буквами J, K и L. Стая J насчитывает 23 особи, стая K – 18, стая L – 35. Внутри стай имена животных состоят из буквы стаи и номера (номер уникален для животного и сохраняется за ним после смерти). Самка J35 и принесла стае возможного 24-го члена, но он не выжил.

Сокращению «населения» способствует несколько факторов: их оглушают звуковые локаторы и шум судовых моторов, а сокращение популяции чавычи – гигантского тихоокеанского лосося, – сажает их на голодную диету. Кроме того, они больше всего страдают от всех типов загрязнений: косатки находятся на вершине пищевой цепи и получают все кумулятивные яды, вроде тяжелых металлов, которые накопила рыба, которой они питаются. Лосось, в свою очередь, вымирает из-за построенных на реках дамб. Как и осетру в Каспийском море, чавыче нужно подниматься вверх по реке для размножения, а плотины не дают этого сделать.
Расстроенная смертью детеныша косатка не только отбилась от стаи – она не ела и не охотилась. Когда через 17 дней она все-таки оставила тельце и вернулась к охоте и играм вместе со своей стаей, ученые вздохнули с облегчением.

Что же делает китов такими особенными, привлекает к ним внимание ученых и правительств нескольких стран (программа по сохранению популяции проводится совместно Канадой и США)?
Самые умные – после нас
Киты и дельфины обладают очень “умным”, если судить по его размеру, мозгом. Если сравнивать размер мозга по сравнению с телом, человек это соревнование выигрывает. Однако вслед за ним идут киты и дельфины, затем человекообразные обезьяны, слоны и другие животные.
То есть с точки зрения размера и степени развития мозга “они” – почти “мы”.
И возможность изучать мозг с помощью магнитно-резонансной томографии позволила разобраться, какие участки их мозга наиболее развиты. Эти данные можно сопоставить с поведением китовых и попытаться понять, в чем состоят их «суперспособности».
Внимание ученых привлекла часть мозга китов и дельфинов, называемая лимбической системой. У китов и дельфинов доля этого участка мозга даже больше и развитее, чем у человека. И ученым известно, что именно эта часть мозга отвечает за выработку эмоций, а также каким-то образом связана с мышлением. Ее гиперразвитость у китовых, не наблюдаемая ни у людей, ни у других млекопитающих, позволяет предположить, что именно эта часть оказалась им больше нужна в процессе эволюции.
И самые эмоциональные
Конечно, нельзя напрямую сказать, что мозг косатки способен на более сильные эмоции, чем мозг человека. Однако если предположить, чем гиперразвитая часть мозга косатки выполняет ту же функцию, что и у других млекопитающих, можно предположить, что эти животные проделывают какую-то очень сложную и комплексную работу с эмоциями. С поведенческой точки зрения ученые видят проявления этого в беспрецедентно сильных социальных связях в стаях морских млекопитающих. Более сильных, чем у человека. Некоторые ученые говорят о том, что стая косаток обладает “распределенной личностью”.
Конечно, такую гипотезу очень сложно подтвердить напрямую. Однако анализ поведения стай косаток и дельфинов предполагает, что они чуть больше, чем группа индивидуальностей. На это указываем поведение стаи, когда один из ее членов пойман или ранен. Такую же загадку представляет феномен их коллективного выбрасывания на берег. Возможно, объяснение в том, что они определяют себя не как индивидуум, но как часть своей социальной группы. Образно говоря, им чуждо то, что мы сейчас называем эмоциональным капитализмом, – умение абстрагироваться от своего окружения, если это нужно.
Все это только гипотезы, но они описывают вполне реальное поведение.
В некоторых случаях, когда умирает косатка-мать, умирают и ее потомки мужского пола. Они перестают есть и находятся в состоянии, которое у людей можно было бы описать как клиническая депрессия. Которое приводит к смерти.
Сравнить это поведение с людьми не получается, ближе всего оно к сухопутным стадным животным – копытным. Это естественно: копытные – генетически самые близкие родственники китовых. Однако стадность у китовых по сравнению с копытными вышла на совершенно другой уровень, их стаи показывают особую сплоченность и эмоционально, и в ходе совместных действий.
В свете этих данных поведение матери-косатки, не желавшей расстаться с мертвым телом детеныша, выглядит не странным артефактом мира неодушевленной живой природы, а закономерным поведением представителя ее сверхэмоционального биологического вида.
Не только страдать
Особые способности китовых не ограничиваются эмоциями. Исследования показывают, что это очень развитые животные и с точки зрения обучения, понимания знаков, решения задач.
Дельфины-афалины (самые распространенные обитатели дельфинариев) узнают себя в зеркале и даже могут пользоваться чем-то вроде орудий труда. Так, в 1984 году американские ученые заметили, что афалины используют морские губки, чтобы защитить носы при поисках еды. Перед охотой они надевают губку на нос, как перчатки, чтобы избежать повреждений острыми кораллами и камнями.
Ученые заинтересовались этим явлением и обнаружили, что это не инстинкт или генетика, а выученное и передаваемое в качестве культуры умение. Первыми “губконосителями” оказались зрелые афалины-самки, которые затем передавали свое умение дочерям. Не все в одной и той же группе могли научиться этому, и тогда на основе умения возникала некая социальная сегрегация, “умницы-губконосители” дружили только с такими же умницами.